Все, что есть в мире, отрицающем вечность, не может победить вечность, царствующую в Церкви и в любом храме Божественном, особенно же когда там совершается Божественная Литургия.

   С какими бы страстями, разрушающее наше бытие мы ни жили бы за порогом Церкви, смысл нашего вхождения сюда что и выражен в Евангелии - ожидание воскрешающей силы Божией, ожидание Христа! И мы здесь Его и находим. Пусть и в мире внешнем и в мире наших собственных жизней, бушуют и стараются одолеть нас наши страсти, но если мы навсегда переступаем двери Храма - мы победители! Потому что мы избираем жизнь, мы избираем вечность, мы слышим призыв Божий: "Избери жизнь"(Втор.30,19), и избираем!

***

   Всем христианам необходимо осознание самих себя здесь, в этом мире, своих задач в текущей действительности, правильности их исполнения, внимания к себе. В этом отношении особенно ценны воскресные евангельские чтения. В одном из них рассказывается о двух спутниках, идущих в Еммаус, которым на пути встретился воскресший Христос. Как глубоко и серьезно были заняты два ученика Христовых не собою (а если отчасти и собою, то лишь в свете тех событий и переживаний, свидетелями которых они были), что не могли ни о чем другом и думать. И происходит удивительное явление: открывается перед ними Христос воскресший, говорит им о Себе в свете пророческого, ветхозаветного учения, причем говорит так, чтобы они увидели и поняли, что речь у пророков шла о Нем; о Нем же свидетельствует и внутренний признак - пробуждение в них проснувшейся новой жизни от встречи с воскресшим Христом. И если мы не хотим лишь формально жонглировать догматическими словами, хорошо бы сердцем своим попытаться понять, что же это были за люди, если рядом с ними шел Иисус и даже их сердца свидетельствовали своим горением, а окончательного пробуждения, а значит, раскрытия личности не произошло. И когда случается так, то в жизни неизбежно, закономерно свершаются ошибки. А если жизнь, не узнавшая Христа, состоит из одних непрекращающихся и закономерных ошибок, то есть греха - это такой ужас! Ведь грех - это не просто разрушение, это и как бы и отрицание бытия вообще, отрицание бытия мира, отрицание бытия Бога, (пусть хоть на миг, в каком-то частном пункте жизни) и наконец отрицание жизни своей собственной личности, потому что, каждый грех есть ложь, ошибка и исход в небытие.

   Можно и говорить, и думать о Христе, и петь песни о Христе армянские, русские или славянские, заниматься богословием, участвовать вбогослужении, более того - стараться не по-своему, а по закону религиозному, нравственно переживать свое существование. Можно стараться в свете того знания, которое предлагается Церковью, видеть и оценивать совершающуюся жизнь и даже, что еще более удивительно, почти во всех случаях по внешним признакам, верно оценивать происходящее. И при всем этом жизнь может состоять почти только из непрерывного ряда совершающихся ошибок, уничтожающих тебя самого, самою личность. Как ржавчина, поедающая живой металл, от которого остается тленный порошок, а затем и вообще ничего нет.

   Что происходит в мире наших человеческих жизней и личностей? Бродя по поверхности слов, явлений, существований и людей, в том числе и по поверхности собственной жизни, мы лишь отчасти видим и верно угадываем, что происходит. Но когда верно лишь отчасти, это значит, что отчасти и неверно, и даже дело не в том, чего там больше, какой баланс (знаем же мы о ложке дегтя, которая портит бочку меда, по русскому фольклорному знанию, если не по собственному вкусу). И тогда всякое знание обращается тоже в такой же прах, как эта ржавчина, когда все пронизано ошибкой, когда ты живешь и вместе с тем уничтожаешься. И это скольжение по поверхности жизни и собственной, и других людей создает часто такую правдоподобную иллюзию знания, особенно когда читаются, слышатся и говорятся верные слова. Но приходит какой-нибудь решающий или просто проверочный эпизод, и как ценны тогда любое испытание, любой соблазн, если речь идет о нравственных переживаниях жизни и сущностных ответах на то, что тебе предлагается, на то, что ищет твоего неизбежного "да" или "нет".

   И в смысле говоримых слов может придти такой момент испытания. И как часто момент испытания (как не печально это слышать) показывает, что все пронизано в тебе грехом. Все твои знания, все твои "скольжения". Больно, стыдно, печально, но лучше верное знание, чем дешевый эффект иллюзий. И что же тогда? Остается печально жить, даже и христианам, зная, что живешь ошибкой. Но Христос, являющийся в Евангелии, дает возможность осознать, что выход есть, но выход труден. И помимо воскресшего Христа вообще невозможен. Выход в том, чтобы, не доверяя себе, любым своим знаниям, в том числен и догматическим, своим даже, как кажется, чистым и честным переживаниям, своим нравственным поступкам, знать, что пока ты, твои близкие, твой народ, твой мир живет чем угодно и даже очень ценным, но в это ценное на деле не входит, как ведущее за собою все и все раскрывающее живое знание воскресшего Христа, все, даже самое верное оказывается ложным, иллюзорным и в конечном итоге гибельным.

   Значит, выход в том, чтобы "увернуться", в некотором смысле, от себя самого, искать постоянно этих возможностей "уворачивания" от себя, чтобы в конце концов найти и себя же самого и весь мир, но найти его в воскресшем Христе. Все свое всегда и неизбежно есть ложь, безобразие и ошибка, все свое есть грех. И никакой статистический народ, даже и народ живущий как бы христианскими моделями жизни, не спасается от греха и, более того, живет в непрекращающимся грехе, если живет своим. Загадка воскресшего Христа в том, что Он хочет быть не предметом обсуждения, не предметом сердечного переживания, не точкой отсчета для различных пониманий, не прохожим рядом и уж конечно, тем более, не великим мудрецом, не просто милосердной и жалостливой Личностью. Он хочет быть спасением для каждого гибнущего.

   И тогда не просто "горит сердце", тогда для сознания, для человека, увидевшего, что он гибнет, является Спаситель и спасает. Этот Спаситель - Христос воскресший; и Он становится таинственно центром личности, и все меняется настолько, что ты сам в себе видишь некое другое лицо. И это потому, что совершает дело Спаситель. Он гибнущую тварь, пересоставляет в спасающуюся, и ты своим "да" соглашаешься на это. И только после этого, только при этом условии все прежние ценности собственной личности, других людей, окружающего мира, народа твоего становятся другими. Может показаться, что они являются в том же роде, в тех же переживаниях, но нет - исчезает ложка дегтя! Кажется, она была растворена во всей бочке меда и в каждой ложке меда, вынутой из этой бочки, ощущался портящий все запах дегтя, так, что весь мед был другим, с посторонним привкусом - он был мертвящим и гибнущим. Что и как совершает Христос, это совершенно непостижимо, и сказать невозможно, а ясно только при нашем, даже несовершенном взгляде на жизнь святых, на бытие собственной личности, что из каждой ложки меда уже изъяты частицы дегтя!

   Грехи могут и после этого постоянно случаться, но не как закономерные ошибки, потому, что закономерно Христос воскресший вошел в жизнь и стал определять все, определять всю жизнь. И, напротив, если окажется, что ты ничего особенно страшного не делаешь, но вот прошел день, и ты, честно взглянув, увидишь, что ничего совсем не было от воскресшего Христа в этом дне, и тогда надо в ужасе встать на колени и молить о возвращении Того единственного центра и источника жизни, Который делает жизнь жизнью. Эта другая жизнь уже в тебе самом и оценивает все, что с тобой происходит. Оценивает мгновенно, потому что оценивает не просто то лучшее, что есть в тебе, а оценивает и знает Христос воскресший, определяющий всю жизнь. И покаяние по сути имеет смысл не как объявление своих грехов Богу (Бог знает больше и лучше нас все наши грехи), и даже не как болезненное чувство стыда (в конце концов, можно так натренироваться, что довольно легко вызывать его психологическими способами) и даже не как желание нравственных перемен, потому что для этого не обязательно быть христианином - а просто из чувства самосохранения знаешь, что необходимо одно: стоять в воскресшем Христе.

***

   Многие читают Евангелие, но люди нецерковные, душевно и духовно слепые, читая, остаются неверующими. Это значит, что они не видят то, что они читают, не видят несомненную реальность. Это и есть слепота. Простого чтения Евангелия достаточно для начальной веры. Для глубокой, целостной веры, для жизни по вере этого, конечно, недостаточно, но для начала, для того, чтобы сказать себе: "я верую в то, что все, что здесь написано - правда, и этой правде хочется следовать" -достаточно.

   Не слепота в душевно-нравственном и в духовном смысле - это умение, способность дар: правильно видеть Бога, себя, других людей и мир в целом, видеть такими, как они есть. Особенно важно понимать тех, с кем тебя сегодня, сейчас сводит Промысел, Бог и жизнь. Одно дело - понимать человека вообще, в целом, а другое дело - видеть его в его личностной неповторимой ипостаси. Но самое главное - видеть Бога, потому что помимо видения Бога любое другое видение есть только видимость, кажимость. Для того, чтобы узнать Бога, сначала надо Его хоть как-то увидеть, а затем, видя Его, начинать узнавать. Само Слово Божие говорит, что это самое важное. Когда задали Иисусу Христу главный вопрос - о вечности, Он сказал: "В том есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа". Знать Бога и посланного Им Богочеловека, вторую ипостась, Слово Божие Иисуса Христа - это и есть дело жизни.

   Знание обретается в результате познавания, которое тоже дает Бог на определенных условиях. Если эти условия не выполняются, то и познавания не происходит. Главное условие познавания - это исполнение заповедей, потому что при исполнении заповедей человек становится новым творением, способным познать Бога. Ветхое творение, живущее по своей воле, по своим переживаниям, по своим хотениям, по собственным отношениям с людьми, - такое творение познать Бога не может. Только по мере освобождения от грешных оков, по мере исполнения необходимых условий совершается познавание Бога. Но первое - хоть как-то увидеть Бога. Но и это дар Божий, который, правда, Бог хочет даровать каждому. И кто хочет получить этот дар, тот его и получает.

   Не хочет получить дар Божий тот, кто, довольствуется своим, кто считает, что он и так нормально видит, кто считает, что он обойдется тем, что у него есть, что у него хороший светлый ум, что у него довольно чистое сердце, что он человек добрый и сам по себе, что он внимателен к себе и ближним. Мало кто о себе говорит так вслух (это уж совсем глупо, да и хватает показного смирения), но внутренне почти все самодовольны. Но обычно как раз такие люди совершенно себя не понимают. Начинает понимать и видеть тот, кто начинает искать понимания и видения. И чем больше ищет, тем больше видит, что он запутывается и видит плохо. И тогда он начинает искать то единственное средство, которое позволит ему видеть. Самодовольный человек видеть Бога не способен, и, значит, он не способен видеть ничего остального.

   Бог дает зрение, а потом смотрит, как человек воспользовался полученным даром. И когда в человеке пробуждаются настоящие начала видения, о чем свидетельствуют факты, тогда Он приходит и окончательно утверждает человека в его верном видении, и прежде всего в видении Бога. В евангельском рассказе об исцелении Иисусом слепого есть замечательное свидетельство. Когда фарисеи, не желавшие видеть в Иисусе чудотворца, подошли к исцеленному слепому, они сказали ему: "воздай славу Богу, Этот человек, который исцелил тебя, Он грешник". И тогда бывший прежде слепым человек показал способность своего подлинного возникшего зрения, понимания того, что происходит. Он говорит: "Бог не слушает грешников, а того, кто почитает Бога, Он слушает". Фарисеи разгневались. (Ин.9).

   Гневаться - это дело слепых, особенно когда их обличают. Фарисеи верно поняли обличение: "Он нам говорит - вы никакие не почитатели Бога". Очень трудно вынести эти слова, если ты слепой на самом деле, а думаешь, что зрячий. И сказать им нечего. Их злоба и есть свидетельство того, что они никакие не зрячие. А бывший слепой проявил подлинное понимание жизни, подлинное понимание условий взаимоотношения человека с Богом. Это очень хорошо и ясно сказано: Бог слушает того, кто Его почитает.

   После того, как Христос увидел, что бывший слепой начинает видеть мир правильно и хорошо, Он подходит к нему и говорит: "Веруешь ли ты в Сына Божия"? И прозревающий человек дает ответ, а нам всем хороший урок словами, в которых проявляется замечательное осторожное, несамоуверенное - но искание. Это очень важные признаки. Неосторожность может привести к прельщенному видению, готовности принять за Бога плод своего горячечного воображения, плод своей нервной фантазии. И тогда прозревший человек окончательно утверждает свою зрячесть. Он говорит: "верую, Господи" - и поклонился Ему (Ин.9,38). Это удивительно верно, потому что можно говорить "верую", но без всякого поклонения -таков путь философов и ученых. Можно не говорить "верую", совершенно ничего не соображать в своей вере, а только кланяться - и это путь людей хороших, простых душою, но в вере своей темных, еще не просветленных. Христос говорит: "Я Свет миру"(Ин.8,12). А если человек остается темным, значит, он не может видеть Свет мира, он не просвещен, и вера, которая у него есть, самая темная и печальная, и в ней нет никакого живого содержания.

   Настоящий Бог, - это не Бог философов и ученых, но и не Бог темноты - это Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог людей, просвещенных верою, всех верующих верою не слепою, а зрячею. Настоящая вера и настоящее поклонение, свидетельствуют, что человек видит Бога, потому что нельзя кланяться Тому, Кого не видишь, иначе ты кланяешься доскам, миражам, а не Богу.

   Все человеческие ошибки и туманности (в понимании общественных событий, природы, истории) свидетельствуют о том, что человек не видит правильно Бога. Его ошибки свидетельствуют о том, что у него видение и понимание Бога искажено. И это неизбежно, потому что искажает хорошее зрение неизживаемый грех. Нет страха Божия, и это значит, что нет очень важного компонента, который дает возможность правильно видеть Бога. То же самое можно сказать о любом грехе и особенно о плотских грехах и о душевных пристрастиях. Они, как бельмо на глазу, свидетельствуют о том, что зрения настоящего нет и нужно много работать, чтобы познавать Бога с проснувшимся зрением.

   Одни могут плохо следить за внутренним состоянием души; другие - слишком пристально следят за всякими движениями души. И то и другое не помогает объективному зрению. Каждому нужно своими глазами это увидеть Бога, себя и мир, своими, но так, как показывает святая Церковь, а иначе свои глаза уведут неизвестно куда. Бог хочет, чтобы мы все Его видели. Это так замечательно - видеть Бога, замечательно видеть Его и в Его творениях, и в Священном Писании, и в Его действиях, обнаруживаемых в истории, и прежде всего в Новозаветной истории. Но еще важнее, чтобы все эти прикладные, очень важные способы видения Бога привели к тому, чтобы можно было, наконец, увидеть Бога как Он есть. И с этим видением, которое в такой полноте и чистоте есть дар редкий, начать искать Его. С таким видением начнется путь к настоящему знанию, дороже которого ничего нет. Все препятствия на этом пути, особенно препятствия внутренние, нужно стараться разрушить и уничтожить, чтобы добиться главного (а главное - "единое на потребу"), тогда и будем видеть Бога.

***

   Евангельский рассказ о возвращении от смерти к жизни некоего умершего юноши, сына вдовы, которого уже несли на погребение, останавливает мысль, вечно убегающую ко всяким суетным, пустым и лишь по житейской необходимости важным делам, на том переживании ума, которым, собственно, и должно жить: на переживании жизни и смерти.

   Главный смысл события заключается в факте, который, прежде всего, говорит о Богочеловечестве Христа. Явившись на землю и воплотившись, то есть став по человеческой природе смертным, Бог не может примириться со смертью как с уничтожением, превращением бытия в небытие, уничтожением бытия, потому что Он есть Жизнь. И Он есть Источник жизни, а жизнь примириться со смертью как неизбежностью не может. Только падшее бытие (то есть все бытие после грехопадения людей), с горечью и болью примеривает на себя неизбежность смертного конца и процесс, который к нему ведет - тление, то есть умаление жизни и постепенный переход от бытия к небытию. В этом переходе накапливается материал "ничто", материал небытия, с тем чтобы, когда придет время, это качество - "ничто" - перевесило. Мгновенным ли образом, как это бывает в случаях внезапных смертей, либо постепенным и долгим тленным переходом, как это бывает при длительной болезни, но так или иначе, материал, ведущий в "ничто", преодолевает жизнь. А жизнь подлинная, Саможизнь, по преимуществу, которой и является жизнь Христа, не может примириться с преодолением жизни смертью. И когда прямо и непосредственно встречается с фактами смерти, преодолевает их для того, чтобы жизнь снова восстала.

   Известные Евангельские факты преодоления смерти Саможизнью и милостью Христа не делают окончательно смерть побежденной, но в них есть пред-вкушение, пред-знание, пред-опытная окончательная и непобедимая победа жизни над смертью, и эти отдельные факты предвозвещают то умерщвление смерти, которое является на Кресте и в Воскресении, когда исполняется пророческое возвещение: "Смерть, где твое жало? ад, где твоя победа?" В сердцах тех, кто ищет и ждет этой победы, кто всматривается в Евангельское знание окончательной победы Жизни над смертью и знает все же, что смерть продолжает быть некоей неизбежностью в природном мире, хотя и заглушается на некоторое время, отступает под натиском суеты на второй план, но не прекращается главный вопрос о соотнесении жизни и смерти. И когда у людей религиозного созерцания возникает этот вопрос, и тревожит душу, тогда ответ на него ищет возможности излиться в живых и конкретных формах, которые могут быть аккумулированы в простые слова: что мне нужно делать для того, чтобы Христос преодолел мою смертность и тленность?

   Если этот вопрос встает, значит, за ним есть некоторая предметность. Что нужно делать? Этот вопрос встает не потому, что возникает сомнение в том, что у Бога хватит силы воскресить умершее, он встает потому, что, как догадываются те, кто не хочет быть преодоленным тлением, задача в том, чтобы суметь выстроить свою жизнь и душу так, чтобы принять факт и Христова Воскресения, то есть Его личной победы над смертью, и факт возможности собственного воскресения Христом. Только это и является условием Вечной жизни. Все остальное - непосредственные конкретности, в основном, относящиеся к области права и веры, и правого прославления Бога и нравственной жизни, верно выстраиваемой, в соответствии с Евангелием. Все эти конкретности, чрезвычайно важные, но важны они только в связи со стремлением принять то, что Христос дарует. С пониманием того, что без этой готовности - ничего не получится, будет выстроена стена между Богом и человеком. Стена из греха, суеты, предательства, грез, пристрастий, стенка, через которую не проникают Божественные веяния. Но как только в сердце и разум вновь входит мысль о жизни и смерти и о преодолимости смерти, что совершается усилием воскресения, жизнь приобретает трудную и величественную радость и подлинный смысл. И душа начинает видеть Христа, без Которого жизнь не в жизнь, потому что именно она и видит Божественную Личность, преодолевшую смерть и пребывающую в области Вечной Жизни.

***

вверх

О том же